Страшно. Но зачем бояться, если бояться нечего? И когда у тебя руки пробирает мелкой дрожью от этого "нечего".

@темы: Струны души, зов сердца, Цветное стекло, Мысли вслух ₪

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Вот и финал, который фаны Наруто ждали 15 лет, и я вместе с ними последние лет 7. И Кишимото - сенсей, возражений нет. Кровь, слезы, откровения, смех, мордобой. А все-таки чувствуешь себя отчего-то обманутым.
Больше всего, конечно, эту последнюю, решающую битву Саске с Наруто и ждали. Представляли море охренных техник, а вместо них - кулачный бой самых сильных в мире шиноби, обессиленных войной. И черт с ними, с эффектными дзюцу и показухой. Но тут Саске взял и сдался. Публично признал свое поражение. Да нет, этого тоже ждали, да еще как! Но он же наконец рассказал о своем видении мира, вроде как объяснил, мол, возьму всю ненависть человечества на себя. А через момент одна фраза Наруто поставила все его вымученное и выстраданное мировоззрение с ног на голову. Наруто столько всего ему говорил и все - никак, а тут "Когда я вижу, как на тебя давит та адская ноша боли и ненависти... каким-то образом... я тоже чувствую твою боль," - и все, Саске повержен. С одной стороны, капля камень точит, да и аргумент, согласна, мощный, учитывая их судьбы, взаимоотношения и пр. А с другой стороны, "обрамление" этой победы Наруто вышло каким-то ненатуральным, больно феерично-наигранным. Саске вдруг стал болтливым, засмеялся, потом улыбнулся, а в конце еще и расплакался, черт побери! И все за одну главу. Кишимото выжал из него за эти 20 страниц больше, чем за предыдущие 30 томов. Попахивает перебором, каким-то истерическим всплеском эмоций со стороны Учихи. Выглядит так, будто Кишимото просто взял и слил Саске и весь его бережно рисуемый характер. Кишимото упорно и методично изображал Саске навроде омертвелого, безлистного дуба, пробитого молнией. И вот заместо этого безжизненного дуба мы вдруг видим зазеленевшее и зацветшее одновременно дерево. Скворечника только с птичками не хватает. Но дуб же все ще пробит молнией, как же так?..
Впечатляет, но картинность момента зашкливает, оттого верится слабо. Такое ощущение, что читаешь не "Наруто", а додзиниси по нему.

Наруто пора открывать клинику "Психологическая помощь злодеям всех мастей! Быстро, качественно, за спасибо!"

@темы: Нарутомания, Арт ♥, Цветное стекло, Мысли вслух ₪

---

Шатающиеся наркоманы и пьяницы, по одиночке и отрешенные, и лай рассвирепелых собак-волков пугают меня меньше, чем крики детей из горящих окон, шуршащие кусты, одичалый смех и страх неизвестности в этом чертовом мегаполисе.

@темы: Stanzas from life║, Цветное стекло, Мысли вслух ₪

---

И небо меркнет на твоих руках,
И свет стекает струпьями по коже.
С дыханьем смешивается взмах
Поблекших крыльев в десять сажен,
Кривятся перья, согбенные зноем,
И тянут вниз под тяжестью воды.
Заломанная вертикаль. Уйдем
К речному богу до рондада мзды.

@темы: Цветное стекло

---

Если вы убили человека, бегите в маки Порто-Веккьо, и вы проживете
там в безопасности, имея при себе доброе оружье, порох и пули; не забудьте
прихватить с собой коричневый плащ с капюшоном - он заменит вам и одеяло и
подстилку. Пастухи дадут вам молока, сыра и каштанов, и вам нечего бояться
правосудия или родственников убитого, если только не появится
необходимость спуститься в город, чтобы пополнить запасы пороха.

<...> на повороте тропинки, ведшей в
маки, вдруг появились Маттео Фальконе и его жена. Женщина с трудом шла,
согнувшись под тяжестью огромного мешка с каштанами, в то время как муж
шагал налегке с одним ружьем в руках, а другим - за спиной, ибо никакая
ноша, кроме оружия, недостойна мужчины.

Проспер Мериме, "Маттео Фальконе"

Она лгала, сеньор, она всегда лгала. Я не знаю, сказала
ли эта женщина хоть раз в жизни слово правды; но, когда она
говорила, я ей верил; это было сильнее меня.

Нет, мой мальчик, поверь мне, ты дешево отделался. Ты повстречался с
чортом, да, с чортом; не всегда он черен, и шею он тебе не
сломал. Я ношу шерсть, но я не овечка.

- Ты дьявол, - говорил я ей.
- Да, - отвечала она.

Нам было ясно, что мы жулики; но важно было
знать, одной ли мы шайки.

Проспер Мериме, "Кармен"

@темы: Цветное стекло, Цитаты

---

Как я провела выходные

Ну, только 2 вечера из 3 выходных на самом деле.
Чтобы лето было продуктивным, заниматься им надо с весны. Такие пироги.
Регистрация на Селигер - I этап. Потом еще, возможно, предстоит анкета и задания по выбранной смене


Анкета на ЛШ РР - I этап. Затем задание/дополнительная анкета по смене


Забавности с ЛШ


А это вообще не в тему, но тоже скрин: как развлекаются комментаторы на адултманга Последние, правда, чет вообще уже, видимо, не в адеквате, сбили всю закономерность :с

@темы: Stanzas from life║, Цветное стекло

---

Дети о любви и браке

По-моему, это прекрасно

1. Как решить, на ком стоит жениться?
Нужно найти такую, кто любит то же самое, что и ты. Если, например, любишь спорт, то и ей должно нравиться, что ты любишь спорт, и она должна следить, чтобы под рукой были чипсы и во что макать (Алан, 10 лет).
На самом деле никто не знает, на ком он женится, пока не вырастет. Бог решает все это заранее, а мы только потом узнаем, с кем нас соединили (Кирстен, 10 лет).

2. В каком возрасте лучше жениться?
Лучше всего в двадцать три, потому что к тому времени ты уже знаешь человека ЦЕЛУЮ ВЕЧНОСТЬ (Камилла, 10 лет).
Вообще ни в каком. Женятся только дураки! (Фредди, 6 лет)

3. Как узнать, женаты ли люди, которых впервые видишь?
Угадывать нужно. Посмотреть, например, кричат ли они на детей (Деррик, 8 лет).

4. Что, по-твоему, общего у твоих мамы и папы?
Они оба больше не хотят рожать детей (Лори, 8 лет).

5. Чем обычно занимаются на свиданиях?
Свидания – это чтобы повеселиться, их устраивают, чтобы получше узнать друг друга, Вообще-то, если подольше послушать, то даже мальчишкам есть что сказать (Линетт, 8 лет).
На первом свидании они просто врут друг другу, и обычно получается достаточно интересно, чтобы прийти на второе свидание (Мартин, 10 лет).

6. Что делать, если первое свидание прошло скучно?
Я бы прибежал домой и притворился, что умер, А на другой день позвонил бы во все газеты, чтобы обо мне написали, где пишут про мертвых (Крейг, 9 лет).

7. Когда можно целовать девушку?
Когда она богатая (Пэм, 7 лет).
По закону, тебе должно быть восемнадцать лет, так что я не хочу с этим связываться (Курт, 7 лет].
Правило такое: если кого-то поцеловал, нужно жениться и рожать детей. Так положено (Говард, 8 лет).

8. Что лучше, жениться или жить одному?
Девочке лучше жить одной, а мальчикам – жениться, Им ведь нужен кто-то, чтобы за ними прибирать (Анита, 9 лет).

9. Как изменился бы мир, если бы люди не женились?
Ну, все равно была бы куча детей, которые им бы все объяснили, правильно? (Келвин, 8 лет).

10. Что нужно, чтобы семейная жизнь была счастливой?
Говорить жене, что она красавица, даже если она похожа на старый драндулет (Рики, 10 лет).

@темы: Search: something interesting; Result: ∞, Фото, Цитаты

---

С конца лета я не запостила здесь даже 30 записей. Удивительное дело на самом деле.

@темы: Мысли вслух ₪

---

Надо было мне подобрать цитату для одного реферата, и я пошла на любимый мною citaty.info. Пролистала немногочисленные 5 страниц по тэгу "журналистика". Это было весьма познавательно, однако.
Собрала самые интересные, для себя, цитатки. Кое-что заставило поразмышлять, с чем-то я очень согласна (стоит "+1").

Вообще следует помнить, что наши газеты думают главным образом о том, как создать сенсацию, а не о том, как способствовать обнаружению истины. Последнее становится их задачей, только если это способствует достижению первой и главной их цели. (с) Эдгар По

Знаете, репутацию алкоголика мне создали журналисты; любопытно, ни одному из них не пришло в голову, что я напиваюсь у них на глазах только потому, что на трезвую голову мне их не вынести.(с) Мишель Уэльбэк

— Кто-нибудь скажет мне, что происходит?
— Вы журналистка?
— Да.
— Ну тогда сами придумайте. (с) Доктор Кто

Журналистика нередко в том-то и состоит, что сообщает «лорд Джонс скончался» людям, которые до того и не подозревали, что лорд Джонс когда-либо существовал. (с) Гилберт Честертон +1

Газеты — секундные стрелки истории. (с) Артур Шопенгауэр +1

Большинство людей, постоянно имеющих дело со словами, не слишком в них верят. (с) Хантер Томпсон +1

Я четырнадцать лет работаю редактором и первый раз слышу, что человек должен что-то знать для того, чтобы редактировать газету. (с) Марк Твен

Мы должны придумать легенду. Потому что никто никогда не рассказывает журналистам правду. Это глупо. Даже если правда интереснее, чем легенда, всё равно нужно рассказывать легенду. Потому что легенда хороша тем, что в нее верят безоговорочно. (с) Оксана Робски

Джордж Буш: Господи, ребята, я и половины не читал из того, что вы пишете.
Журналист: Ничего, и мы не слушаем половину из того, что вы говорите.
Д. Буш: Это я понял, прочитав половину из того, что вы пишете.

— Больше двух слов сможешь связать подряд?
— Могу.
— Хочешь быть журналистом? (с) Короткое замыкание
+1
Журналисты — это известно младенцу — всегда врут, особенно когда пишут правду. (с) Андрей Аствацатуров

— Ты уверен, что все это правда?
— Я уверен, что все это журналистика. (с) Тэрри Пратчетт +1

Репортёры не верят ничему. Это их символ веры. (с) Гай Беллами +1

Журналистика — религия современных обществ, и это прогресс. Пастыри не обязаны верить, паства — тоже. (с) Анатоль Франс +1

Хорошие репортёры все одинаковы. Сюжет для них — это наркотик. (с) Герой

Умные люди «Глянец» не читают, они его издают! (с) Глянец

@темы: Stanzas from life║, Цветное стекло, Цитаты

---

"Стена", Андреев

На этот раз я познакомилась с чудным автором Леонидом Андреевым. Все рассказы у него занимательные, живые, немного горчат и легко читаются, однако в подтексте спрятаны тонкие наблюдения и усмешки.
Одно из особо понравившихся - "Стена".

Читать

I
Я и другой прокаженный, мы осторожно подползли к самой стене и
посмотрели вверх. Отсюда гребня стены не было видно; она поднималась, прямая
и гладкая, и точно разрезала небо на две половины. И наша половина неба была
буро-черная, а к горизонту темно-синяя, так что нельзя было понять, где
кончается черная земля и начинается небо. И сдавленная землей и небом
задыхалась черная ночь, и глухо и тяжко стонала, и с каждым вздохом
выплевывала из недр своих острый и жгучий песок, от которого мучительно
горели наши язвы.
- Попробуем перелезть, - сказал мне прокаженный, и голос его был
гнусавый и зловонный, такой же, как у меня.
И он подставил спину, а я стал на нее, но стена была все так же высока.
Как и небо, рассекала она землю, лежала на ней, как толстая сытая змея,
спадала в пропасть, поднималась на горы, а голову и хвост прятала за
горизонтом.
- Ну, тогда сломаем ее! - предложил прокаженный.
- Сломаем! - согласился я.
Мы ударились грудями о стену, и она окрасилась кровью наших ран, но
осталась глухой и неподвижной. И мы впали в отчаяние.
- Убейте нас! Убейте нас! - стонали мы и ползли, но все лица с
гадливостью отворачивались от нас, и мы видели одни спины, содрогавшиеся от
глубокого отвращения.
Так мы доползли до голодного. Он сидел, прислонившись к камню, и,
казалось, самому граниту было больно от его острых, колючих лопаток. У него
совсем не было мяса, и кости стучали при движении, и сухая кожа шуршала.
Нижняя челюсть его отвисла, и из темного отверстия рта шел сухой шершавый
голос:
- Я го-ло-ден.
И мы засмеялись и поползли быстрее, пока не наткнулись на четырех,
которые танцевали. Они сходились и расходились, обнимали друг друга и
кружились, и лица у них были бледные, измученные, без улыбки. Один заплакал,
потому что устал от бесконечного танца, и просил перестать, но другой молча
обнял его и закружил, и снова стал он сходиться и расходиться, и при каждом
его шаге капала большая мутная слеза.
- Я хочу танцевать, - прогнусавил мой товарищ, но я увлек его дальше.
Опять перед нами была стена, а около нее двое сидели на корточках. Один
через известные промежутки времени ударял об стену лбом и падал, потеряв
сознание, а другой серьезно смотрел на него, щупал рукой его голову, а потом
стену и, когда тот приходил в сознание, говорил:
- Нужно еще; теперь немного осталось.
И прокаженный засмеялся.
- Это дураки, - сказал он, весело надувая щеки. - Это дураки. Они
думают, что там светло. А там тоже темно, и тоже ползают прокаженные и
просят: убейте нас.
- А старик? - спросил я.
- Ну, что старик? - возразил прокаженный. - Старик глупый, слепой и
ничего не слышит. Кто видел дырочку, которую он проковыривал в стене? Ты
видел? Я видел?
И я рассердился и больно ударил товарища по пузырям, вздувавшимся на
его черепе, и закричал:
- А зачем ты сам лазил?
Он заплакал, и мы оба заплакали и поползли дальше, прося:
- Убейте нас! Убейте нас!
Но с содроганием отворачивались лица, и никто не хотел убивать нас.
Красивых и сильных они убивали, а нас боялись тронуть. Такие подлые! "

II

У нас не было времени, и не было ни вчера, ни сегодня, ни завтра. Ночь
никогда не уходила от нас и не отдыхала за горами, чтобы прийти оттуда
крепкой, ясно-черной и спокойной. Оттого она была всегда такая усталая,
задыхающаяся и угрюмая. Злая она была. Случилось так, что невыносимо ей
делалось слушать наши вопли и стоны, видеть наши язвы, горе и злобу, и тогда
бурной яростью вскипала ее черная,. глухо работающая грудь. Она рычала на
нас, как плененный зверь, разум которого помутился, и гневно мигала
огненными страшными глазами, озарявшими черные, бездонные пропасти, мрачную,
гордо-спокойную стену и жалкую кучку дрожащих людей. Как к другу,
прижимались они к стене и просили у нее защиты, а она всегда была наш враг,
всегда. И ночь возмущалась нашим малодушием и трусостью и начинала грозно
хохотать, покачивая своим серым пятнистым брюхом, и старые лысые горы
подхватывали этот сатанинский хохот. Гулко вторила ему мрачно
развеселившаяся стена, шаловливо роняла на нас камни, а они дробили наши
головы и расплющивали тела. Так веселились они, эти великаны, и
перекликались, и ветер насвистывал им дикую мелодию, а мы лежали ниц и с
ужасом прислушивались, как в недрах земли ворочается что-то громадное и
глухо ворчит, стуча и просясь на свободу. Тогда все мы молили:
- Убей нас!
Но, умирая каждую секунду, мы были бессмертны, как боги.
Проходил порыв безумного гнева и веселья, и ночь плакала слезами
раскаяния и тяжело вздыхала, харкая на нас мокрым песком, как больная. Мы с
радостью прощали ее, смеялись над ней, истощенной и слабой, и становились
веселы, как дети. Сладким пением казался нам вопль голодного, и с веселой
завистью смотрели мы на тех четырех, которые сходились, расходились и плавно
кружились в бесконечном танце.
И пара за парой начинали кружиться и мы, и я, прокаженный, находил себе
временную подругу. И это было так весело, так приятно! Я обнимал ее, а она
смеялась, и зубки у нее были беленькие, и щечки розовенькие-розовенькие. Это
было так приятно.
И нельзя понять, как это случилось, но радостно оскаленные зубы
начинали щелкать, поцелуи становились уксусом, и с визгом, в котором еще не
исчезла радость, мы начинали грызть друг друга и убивать. И она, беленькие
зубки, тоже била меня по моей больной слабой голове и острыми коготками
впивалась в мою грудь, добираясь до самого сердца - била меня, прокаженного,
бедного, такого бедного. И это- было страшнее, чем гнев самой ночи и
бездушный хохот стены. И я, прокаженный, плакал и дрожал от страха, и
потихоньку, тайно от всех целовал гнусные ноги стены и просил ее меня,
только меня одного пропустить в тот мир, где нет безумных, убивающих друг
друга. Но, такая подлая, стена не пропускала меня, и тогда я плевал на нее,
бил ее кулаками и кричал:
- Смотрите на эту убийцу! Она смеется над вами.
Но голос мой был гнусав и дыхание смрадно, и никто не хотел слушать
меня, прокаженного.

III

И опять ползли мы, я и другой прокаженный, и опять кругом стало шумно,
и опять безмолвно кружились те четверо, отряхая пыль со своих платьев и
зализывая кровавые раны. Но мы устали, нам было больно, и жизнь тяготила
нас. Мой спутник сел и, равномерно ударяя по земле опухшей рукой, гнусавил
быстрой скороговоркой:
- Убейте нас. Убейте нас.
Резким движением мы вскочили на ноги и бросились в толпу, но она
расступилась, и мы увидели одни спины. И мы кланялись спинам и просили:
- Убейте нас.
Но неподвижны и глухи были спины, как вторая стена. Это было так
страшно, когда не видишь лица людей, а одни их спины, неподвижные и глухие.
Но вот мой спутник покинул меня. Он увидел лицо, первое лицо, и оно
было такое же, как у него, изъязвленное и ужасное. Но то было лицо женщины.
И он стал улыбаться и ходил вокруг нее, выгибая шею и распространяя смрад, а
она также улыбалась ему провалившимся ртом и потупляла глаза, лишенные
ресниц.
И они женились. И на миг все лица обернулись к ним, и широкий,
раскатистый хохот потряс здоровые тела: так они были смешны, любезничая друг
с другом. Смеялся и я, прокаженный; ведь глупо жениться, когда ты так
некрасив и болен.
- Дурак, - сказал я насмешливо. - Что ты будешь с ней делать?
Прокаженный напыщенно улыбнулся и ответил:
- Мы будем торговать камнями, которые падают со стены.
- А дети?
- А детей мы будем убивать.
- Как глупо: родить детей, чтобы убивать. А потом она скоро изменит ему
- у нее такие лукавые глаза.

IV

Они кончили свою работу - тот, что ударялся лбом, и другой, помогавший
ему, и, когда я подполз, один висел на крюке, вбитом в стену, и был еще
теплый, а другой тихонько пел веселую песенку.
- Ступай, скажи голодному, - приказал я ему, и он послушно пошел,
напевая.
И я видел, как голодный откачнулся от своего камня. Шатаясь, падая,
задевая всех колючими локтями, то на четвереньках, то ползком он пробирался
к стене, где качался повешенный, и щелкал зубами и смеялся, радостно, как
ребенок. Только кусочек ноги! Но он опоздал, и другие, сильные, опередили
его. Напирая один на другого, царапаясь и кусаясь, они облепили труп
повешенного в грызли его ноги, и аппетитно чавкали и трещали разгрызаемыми
костями. И его не пустили. Он сел на корточки, смотрел, как едят другие, и
облизывался шершавым языком, и продолжительный вой несся из его большого,
пустого рта:
- Я го-ло-ден.
Вот было смешно; тот умер за голодного, а голодному даже куска от ноги
не досталось. И я смеялся, и другой прокаженный смеялся, и жена его тут же
смешливо открывала и закрывала свои лукавые глаза: щурить их она не могла,
так как у нее не было ресниц.
А он выл все яростнее и громче:
- Я го-ло-ден.
И хрип исчез из его голоса, и чистым металлическим звуком,
пронзительным и ясным, поднимался он вверх, ударялся о стену и, отскочив от
нее, летел над темными пропастями и седыми вершинами гор.
И скоро завыли все, находившиеся у стены, а их было так много, как
саранчи, и жадны и голодны они были, как саранча, и казалось, что в
нестерпимых муках взвыла сама сожженная земля, широко раскрыв свой каменный
зев. Словно лес сухих деревьев, склоненных в одну сторону -бушующим ветром,
поднимались и протягивались к стене судорожно выпрямленные руки, тощие,
жалкие, молящие, и было столько в них отчаяния, что содрогались камни и
трусливо убегали седые и синие тучи. Но неподвижна и высока была стена и
равнодушно отражала она вой, пластами резавший и пронзавший густой зловонный
воздух.
И все глаза обратились к стене, и огнистые лучи струили они из себя.
Они верили и ждали, что сейчас падет она и откроет новый мир, и в ослеплении
веры уже видели, как колеблются камни, как с основания до вершины дрожит
каменная змея, упитанная кровью и человеческими мозгами. Быть может, то
слезы дрожали в наших глазах, а мы думали, что сама стена, и еще
пронзительнее стал наш вой.
Гнев и ликование близкой победы зазвучали в нем.

V

И вот что случилось тогда. Высоко на камень встала худая, старая
женщина с провалившимися сухими щеками и длинными нечесаными волосами,
похожими на седую гриву старого голодного волка. Одежда ее была разорвана,
обнажая желтые костлявые плечи и тощие, отвислые груди, давшие жизнь многим
и истощенные материнством. Она протянула руки к стене - и все взоры
последовали за ними; она заговорила, и в голосе ее было столько муки, что
стыдливо замер отчаянный вой голодного.
- Отдай мне мое дитя! - сказала женщина.
И все мы молчали и яростно улыбались, и ждали, что ответит стена.
Кроваво-серым пятном выступали на стене мозги того, кого эта женщина
называла "мое дитя", и мы ждали нетерпеливо, грозно, что ответит подлая
убийца. И так тихо было, что мы слышали шорох туч, двигавшихся над нашими
головами, и сама черная ночь замкнула стоны в своей груди и лишь с легким
свистом выплевывала жгучий мелкий песок, разъедавший наши раны. И снова
зазвенело суровое и горькое требование:
- Жестокая, отдай мне мое дитя!
Все грознее и яростнее становилась наша улыбка, но подлая стена
молчала. И тогда из безмолвной толпы вышел красивый и суровый старик и стал
рядом с женщиной.
- Отдай мне моего сына! - сказал он.
Так страшно было и весело! Спина моя ежилась от холода, и мышцы
сокращались от прилива неведомой и грозной силы, а мой спутник толкал меня в
бок, ляскал зубами, и смрадное дыхание шипящей, широкой волной выходило из
гниющего рта.
И вот вышел из толпы еще человек и сказал:
- Отдай мне моего брата!
И еще вышел человек и сказал:
- Отдай мне мою дочь!
И вот стали выходить мужчины и женщины, старые и молодые, и простирали
руки, и неумолимо звучало их горькое требование:
- Отдай мне мое дитя!
Тогда и я, прокаженный, ощутил в себе силу и смелость, и вышел вперед,
и крикнул громко и грозно:
- Убийца! Отдай мне самого меня!
А она, - она молчала. Такая лживая и подлая, она притворялась, что не
слышит, и злобный смех сотряс мои изъязвленные щеки, и безумная ярость
наполнила наши изболевшиеся сердца. А она все молчала, равнодушно и тупо, и
тогда женщина гневно потрясла тощими, желтыми руками и бросила неумолимо:
- Так будь же проклята ты, убившая мое дитя!
Красивый, суровый старик повторил:
- Будь проклята!
И звенящим тысячеголосым стоном повторила вся земля:
- Будь проклята! Проклята! Проклята!

VI

И глубоко вздохнула черная ночь, и, словно море, подхваченное ураганом
и всей своей тяжкой ревущей громадой брошенное на скалы, всколыхнулся весь
видимый мир и тысячью напряженных и яростных грудей ударил о стену. Высоко,
до самых тяжело ворочавшихся туч брызнула кровавая пена и окрасила их, и
стали они огненные и страшные и красный свет бросили вниз, туда, где
гремело, рокотало и выло что-то мелкое, но чудовищно-многочисленное, черное
и свирепое. С замирающим стоном, полным несказанной боли, отхлынуло оно - и
непоколебимо стояла стена и молчала. Но не робко и не стыдливо молчала она,
- сумрачен и грозно-покоен был взгляд ее бесформенных очей, и гордо, как
царица, спускала она с плеч своих пурпуровую мантию быстро обегающей крови,
и концы ее терялись среди изуродованных трупов.
Но, умирая каждую секунду, мы были бессмертны, как боги. И снова
взревел мощный поток человеческих тел и всей своей силой ударил о стену. И
снова отхлынул, и так много, много раз, пока не наступила усталость, и
мертвый сон, и тишина. А я, прокаженный, был у самой стены не видел, что
начинает шататься она, гордая царица, и ужас падения судорогой пробегает по
ее камням.
- Она падает! - закричал я. - Братья, она падает!
- Ты ошибаешься, прокаженный, - ответили мне братья.
И тогда я стал просить их:
- Пусть стоит она, но разве каждый труп не есть ступень к вершине? Нас
много, и жизнь наша тягостна. Устелем трупами землю; на трупы набросим новые
трупы и так дойдем до вершины. И если останется только один, - он увидит
новый мир.
И с веселой надеждой оглянулся я - и одни спины увидел, равнодушные,
жирные, усталые. В бесконечном танце кружились те четверо, сходились и
расходились, но черная ночь выплевывала мокрый песок, как больная, и
несокрушимой громадой стояла стена.
- Братья! - просил я. - Братья!
Но голос мой был гнусав и дыхание смрадно, и никто не хотел слушать
меня, прокаженного.
Горе!.. Горе!.. Горе!..

@темы: Stanzas from life║, Search: something interesting; Result: ∞, Цветное стекло

---

Одни сплошные спойлеры (и десятки мегабайтов пикселей)

Прочитала последние главы, с 665.
Я впала в дичайшую истерику от чистого восторга. Это просто нереально охуительно, даттебайо! Это самый трэшовый трэш и огонь! огонь!
У меня случился натуральный шквал эмоций. Это кульминация, которую я ждала 5 лет, черт побери!

Нарезка фреймов

Гай очумело крут. Мадара сволочь, но крут (однако реакция на силу Гая не мне одной показалась нездоровой ). Хагоромо суперкрутой старик. Связка с Асурой и Индрой по крутости просто зашкаливает. Что я могу сказать о Наруто и Саске? ЕБАААТЬ ОНИ КРУТЫЕЕЕЕЕ!! Ринненган + вечный мангеке vs. сила мудреца шести путей + чакры всех девятихвостых! Ни один каге им и в подметки не годится, мазафака!




История о том, как Наруто повстречал Мудреца Шести Путей

Какой еще Хагоромо, тебайо



Пора!



Прекрасные Индра и Асура ябпошипперила


А это, наверное, самая эпичная страница Рожи Минато и Гаары особенно веселят


Ну, и самое главное!














Меня очень порадовало, что Кишимото вспомнил наконец, как рисовать Саске, а то долго уродовал. Неплохо бы еще наряд ему обновить что ль, а то все только Наруто в обновках щеголяет) И, конечно, вся эта движуха с Хагоромо, даааже если быть объективным и забыть о слешэрских наклонностях, ну вылитое венчание! Предел мечтаний, не ожидала, не ожидала.

Колоринг

Я вообще не люблю колоринг, по большей части вот из-за такого...


...но все-таки подобные фреймы хочется увидеть в цвете. Все, что я нашла приличного.





Не люблю все эти объемы, тени-искры, потуги на 3д графику, люблю минимализм. Да и это больше похоже на покраску самим маэстро.


Сопутствующее.




Это, по-моему, не колоринг, а фанарт.




В цветах диско, но все равно лайк

@темы: Нарутомания, SasuNaruSasu, Арт ♥, Великие Ỡлоло и Ἇтата, Мысли вслух ₪

---

К разговору о русских людях

Хотите портрет среднестатистического взрослого россиянина из провинции? Держите.

@темы: Search: something interesting; Result: ∞, Великие Ỡлоло и Ἇтата, Цветное стекло

---

То, что было произнесено, не исчезает; чтобы произнести всё, не надо говорить одно вслед за другим: всё извечно и одновременно.

Мы знаем. Господи, знаем, что не быть тем, чем был, и стать тем, чем не был, – это своего рода смерть и рождение.

Потому-то Он и есть "Начало": если бы Он не пребывал, пока мы блуждали, нам некуда было бы вернуться. Когда мы возвращаемся от заблуждений, мы, конечно, возвращаемся потому, что узнали их, а узнавать их и учит нас Он, ибо Он Начало и говорит нам.

Пусть увидит, что всё прошлое вытеснено будущим, всё будущее следует за прошлым, и всё прошлое и будущее создано Тем, Кто всегда пребывает, и от Него исходит. Кто удержал бы человеческое сердце: пусть постоит недвижно и увидит, как недвижная пребывающая вечность, не знающая ни прошедшего, ни будущего, указывает времени быть прошедшим и будущим.

Совершенно ясно теперь одно: ни будущего, ни прошлого нет, и неправильно говорить о существовании трех времен, прошедшего, настоящего и будущего. Правильнее было бы, пожалуй, говорить так: есть три времени – настоящее прошедшего, настоящее настоящего и настоящее будущего. Некие три времени эти существуют в нашей душе и нигде в другом месте я их не вижу: настоящее прошедшего это память; настоящее настоящего – его непосредственное созерцание; настоящее будущего – его ожидание. Если мне позволено будет говорить так, то я согласен, что есть три времени; признаю, что их три.

А как можем мы измерять настоящее, когда оно не имеет длительности? Оно измеряется, следовательно, пока проходит; когда оно прошло, его не измерить: не будет того, что можно измерить. Но откуда, каким путем и куда идет время, пока мы его измеряем? Откуда, как не из будущего? Каким путем? Только через настоящее. Куда, как не в прошлое? Из того, следовательно, чего еще нет; через то, в чем нет длительности, к тому, чего уже нет.

Августин Блаженный, "Исповедь", книга 11

Действительно, как бы ни были люди самодовольны, впадая в восхищение и едва ли не преклонение перед человеческим духом, несомненно одно: подобно тому как неровное зеркало изменяет ход лучей от предметов сообразно своей собственной форме и сечению, так и разум, подвергаясь воздействию вещей через посредство чувств, при выработке и измышлении своих понятий грешит против верности тем, что сплетает и смешивает с природой вещей свою собственную природу. <...> Ведь человеческий ум, затемненный и как бы заслоненный телом, слишком мало похож на гладкое, ровное, чистое зеркало, неискаженно воспринимающее и отражающее лучи, идущие от предметов; он скорее подобен какому-то колдовскому зеркалу, полному фантастических и обманчивых видений.

<...> человеческий ум по своей природе скорее воспринимает положительное и действенное, чем отрицательное и недейственное, хотя по существу он должен был бы в равной мере воспринимать и то и другое. Поэтому на него производит гораздо более сильное впечатление, если факт хотя бы однажды имеет место, чем когда он зачастую отсутствует и имеет место противоположное. И это является источником всякого рода суеверий и предрассудков. Поэтому правильным был ответ того человека, который, глядя на висящие в храме изображения тех, кто, исполнив свои обеты, спасся от кораблекрушения, на вопрос о том, признает ли он теперь божественную силу Нептуна, спросил в свою очередь: «А где же изображения тех, которые, дав обет, тем не менее погибли?»

Наиболее же тягостны идолы площади, проникающие в человеческий разум в результате молчаливого договора между людьми об установлении значения слов и имен. Ведь слова в большинстве случаев формируются исходя из уровня понимания простого народа и устанавливают такие различия между вещами, которые простой народ в состоянии понять; когда же ум более острый и более внимательный в наблюдении над миром хочет провести более тщательное деление вещей, слова поднимают шум, а то, что является лекарством от этой болезни (т.е. определения), в большинстве случаев не может помочь этому недугу, так как и сами определения состоят из слов, и слова рождают слова. И хотя мы считаем себя повелителями наших слов и легко сказать, что «нужно говорить, как простой народ, думать же, как думают мудрецы»; и хотя научная терминология, понятная только посвященным людям, может показаться удовлетворяющей этой цели; и хотя определения (о которых мы уже говорили), предпосылаемые изложению той или иной науки (по разумному примеру математиков), способны исправлять неверно понятое значение слов, однако все это оказывается недостаточным для того, чтобы помешать обманчивому и чуть ли не колдовскому характеру слова, способного всячески сбивать мысль с правильного пути, совершая некое насилие над интеллектом, и, подобно татарским лучникам, обратно направлять против интеллекта стрелы, пущенные им же самим. Поэтому упомянутая болезнь нуждается в каком-то более серьезном и еще не применявшемся лекарстве.

Разум человека все привлекает для поддержки и согласия с тем, что он однажды принял, — потому ли, что это предмет общей веры, или потому, что это ему нравится. Каковы бы ни были сила и число фактов, свидетельствующих о противном, разум или не замечает их, или пренебрегает ими, или отводит и отвергает их посредством различении с большим и пагубным предубеждением, чтобы достоверность тех прежних заключений осталась ненарушенной.

На разум человеческий больше всего действует то, что сразу и внезапно может его поразить; именно это обыкновенно возбуждает и заполняет воображение. Остальное же он незаметным образом преобразует, представляя его себе таким же, как и то немногое, что владеет его умом. Обращаться же к далеким и разнородным доводам, посредством которых аксиомы испытываются, как бы на огне, ум вообще не склонен и не способен, пока этого не предпишут ему суровые законы и сильная власть.

Человеческий разум не сухой свет, его окропляют воля и страсти, а это порождает в науке желательное каждому. Человек скорее верит в истинность того, что предпочитает. Он отвергает трудное — потому что нет терпения продолжать исследование; трезвое — ибо оно неволит надежду; высшее в природе — из-за суеверия; свет опыта — из-за надменности и презрения к нему, чтобы не оказалось, что ум погружается в низменное и непрочное; парадоксы — из-за общепринятого мнения. Бесконечным числом способов, иногда незаметных, страсти пятнают и портят разум.

Учение Фрэнсиса Бэкона об "идолах"

@темы: Search: something interesting; Result: ∞, Цветное стекло, Фото, Цитаты

---

Фото, фото, фото

Я очень люблю полиграфию. Это одна из моих самых сильных страстей.
За последний месяц моя коллекция пополнилась вот на эту кучу. Она встала мне приблизительно в мммм 1,5 тысячи.
И черта с два я жалею об этом.

+3

Кстати, большую часть из этого я вряд ли кому-то отправлю

О письмах

Недавно я пыталась что-то читать или писать, и, как обычно это у меня бывает, начала усиленно отвлекаться. Так я накрапала несколько писем, по первому же, что пришло в голову. На следующий день оформляла (по большей части, сами письма, а не конверты, но их фоток нет).


Ну, мое любимое из них, пожалуй, вышло вот это, о цвете. Визуал из лав.


Вообще я обожаю заниматься письмами. Я трачу на это много времени, и мне в кайф.
Новогодняя порция.


В процессе мой диван превращается в склад всевозможных канцелярских, и не только, товаров.

О домашнем хаосе и фото-доске

К слову, из-за таких вот постоянных дел, которые требуют достать то одно, то другое, моя комната почти всегда завалена.
Например вот так.


Мне очень смешно, когда кто-то начинает рассказывать, какой у них бардак, особенно если я хоть раз была в гостях у этого человека и знаю, как в реальности выглядит его "бардак". Когда у меня нет времени прибираться, что случается нередко, ходить становится негде. Конечно, сказывается еще и то, что она маленькая. И, честно говоря, меня это ничуть не беспокоит до тех пор, пока я могу найти в комнате то, что нужно.
Так выглядела моя комната, кажется, в сессию, перед каким-то экзаменом.


Когда-то я уже вроде писала, что у меня есть магнитная доска. Давно не обновляла, тут вдруг захотелось. Потратила выходной на поиск, подбор, обработку картинок (ну, не только этих, еще я напечатал себе стопку в альбом и для рассылки). Да, я в курсе, что нормальные люди таким не занимаются. I don't care.
До.


После.


У меня в принципе довольно много всяких интерьерных штук в комнате, как-нибудь, может быть, отфоткаю для архива.

@темы: Серебристая пыль, Stanzas from life║, Цветное стекло, Фото

---

Давно получила еще одну фигурку и артбук, все никак не могла собраться и похвастаться.

Наруто очень забавный :3

+4

Коробка айс.


Посылали прямиком из Японии. Упаковано все это было, видимо, в какую-то рекламную листовку. У меня был восторг от одного вида испещренной иероглифами бумаги :'D


Артбук шикозный. Качество бумаги и печати зашкаливает.

+6

Суперобложка.


Внутренняя обложка. С другой стороны в таком же стиле Наруто стоит на фоне деревни.


Лист с наклейками.




Комментарии Кишимото к каждой иллюстрации (на самом деле ничего интересного).

@темы: Нарутомания, Арт ♥, Stanzas from life║, Цветное стекло

---

"- Может быть, это можно назвать карой.
- Это любовь.
- Одно и то же.
- Если это одно и то же, я назову это любовью..."

"Я не стану ждать. Не стану звать. Это несбыточная... пустая... лживая... блажь. И все же. Я буду надеяться... Куда бы я ни шел. Пусть даже на край света".

@темы: Цветное стекло, Цитаты

---

"Самые искренние люди бывают часто самыми сдержанными людьми, и самые сильные чувства этих людей никогда не выражаются ими, а вырываются из них только тогда, когда уже не хватает сил их задерживать. В строгом смысле, только такие вырвавшиеся чувства и могут быть названы совершенно неподкрашенными. Когда же человек сознательно выпускает из себя чувство, то есть говорит о нем и описывает его, то мы уже тут имеем дело не с сырым материалом, а с умственным трудом, построенным на основании этого материала. Чем изящнее и грациознее эта постройка, тем больше на нее положено искусства, то есть, другими словами, тем спокойнее и сознательнее произведена обработка первобытного материала. Чем красивее выражение, тем слабее чувство, а так как женщины дорожат преимущественно красотою, в чем бы она ни проявлялась, то и оказывается в результате, что они обыкновенно отвертываются от искренних людей и бросаются на шею фразерам или красивым куклам. Чем сильнее человек любит, тем невыгоднее его положение и тем вернее он может рассчитывать на полную неудачу".

"И кровь волнуется, и мозг раздражается, и все это так обаятельно - ну вот, и любовь готова".

"Чтение наших соотечественников не имеет цели; русский человек ничего не ищет в книге, ни о чем не спрашивает, ни к чему не желает прийти. Он просто хочет, чтобы писатель повеселил его душу. Если писатель веселит его утонченными ощущениями и если увеселяемый читатель понимает все утонченности, то он считает себя развитым человеком и, любуясь на свою развитость, называет тонкого увеселителя великим гением, и, вменяя себе в заслугу то, что он их понимает, русский читатель вносит и во всякое дельное чтение те приемы мышления, которые он приобрел в обществе тонких увеселителей. Хоть русский читатель и уверяет себя, что он читает серьезную книгу для пользы, но ведь это только так говорится. О настоящей пользе он и понятия не имеет. Слово польза не вызывает в его уме никакого определенного представления, и в общем результате всякое чтение все-таки приводит за собою только истребление времени; а запоминается из прочитанной книги и нравится в ней исключительно то, что повеселило душу".

Д.И. Писарев, "Реалисты"

"Вчера я взглянул в открытые, благородные, красивые, сердца людей на "Духовных беседах" в Беларуси и понял, что славяне ангелы. И мы русские - ангелы. И родные украинцы, тоже ангелы. В сути. По Дару Божьему. Мы славяне не лучше других, мы просто другие. Нас Господь сковал для особой цели - хранить мир, людям не давать превращаться в машины, не ставить личное выше лучшего. А мы, осколками древнего меча, разбросаны в разные стороны и не пригодны для битвы за душу, (что себя обманывать?) конвульсирующего в адской ломке, мира. И оттого гибнем по одиночке от своего же дара. Свет Божий выжигает нас изнутри. Мы спиваемся, рушим семьи, продаем себя в рабство европейским мытарям от дьявола. Нас путают, спекулируют нашим доверием, развращают наших детей. Нужно отдать всё, чтобы древний меч был скован снова, иначе просто некому будет отдавать. И Господь не пощадит ангелов, предавших Его".

И.И. Охлобыстин

@темы: Search: something interesting; Result: ∞, Цветное стекло, Цитаты

---

Мне кажется, такую боль нельзя снести. Внутри все должно скрючиться, остановиться и замолкнуть. Раз и навсегда. Может, и не умрешь, но жить будешь номинально: ты вроде есть, но тебя и нет.
И как она это выдержала?

@темы: Stanzas from life║, Струны души, зов сердца, Цветное стекло, Мысли вслух ₪

---

Я почти расплакалась.

@темы: Нарутомания